Бесконечно белое  - Пальмира Керлис

Не сами гремлины, и не крыльцо. Значит, что-то в доме. И я это что-то найду! Легкая концентрация, выпущенная волна жара. Заклубился пар, слизывая снег, слякоть, парочку вылупившихся тварей и разбросанные возле крыльца гремлинские комки. Я оттолкнулась и прыгнула, с самого верха, с потрясающей высоты… Мягко приземлилась на черную сытую землю. Теперь бегом! К обугленным обломкам, груде щепок, оставшихся от крыльца. В доме было пусто, только люк в подвал зиял дырой и плевался снегом. Я подошла поближе и заглянула – туда, в черный провал. Темно. Прыгать не буду. Вдруг там не подвал, а средневековая выгребная яма? Мало ли что Поток не так понял. Я выпустила огонек жизненной энергии, тот завис, выхватывая из тьмы кучи пепла, обгоревшую лестницу и подернутый рябью земляной пол. Из ряби выныривали снежинки, отрывались и вихрем улетали наверх. Вот она, колыбель пустоглазых гремлинов! Зарядила я в нее сполна, всем, что смогла взять – у себя, у мира, у Потока. Оживший было горн захлебнулся собственным гулом, пол застыл. Стало тихо, очень тихо. Минута за минутой, и ничего. Вот теперь точно – победа! Трещины в потолке исчезли, словно стертые ластиком, за вновь повисшей на петлях входной дверью виднелось абсолютно целое крыльцо. Местный сценарий завершился, и мир вернулся в исходную точку. Протрубил горн, все началось сначала. Только земляной пол остался неподвижным. Интересно, почему? Потому что в этом цикле я пока фонтан не трогала? Или…

Прикрыть глаза, нащупать сосредоточение зыбкой памяти. Я знаю, чувствую. Ее дом, Иды. Она пряталась тут, в подвале, когда начался пожар. Успела выбраться, прежде чем все обрушилось.

Щеку кольнуло холодом, потом еще, и еще. Я открыла глаза и заглянула в подвал. По полу снова шла рябь, первые снежинки кружились в воздухе. Все ясно, гремлины на подходе, и дело не в фонтане. Не только место смерти хранит воспоминания, весь мир – словно хранилище чьей-то души, ее индивидуальный отпечаток. Ковырни в любой точке – получишь отклик. Поток тебе подчиняется, слушается, помогает, но сценарий задают они, погибшие девочки. Капризные как призраки, одни молчат, другие зовут, третьи хитро играют с тобой. Ида защищается. Не хочет, чтобы ее тревожили. Да и ни к чему.

Это не та девочка, которая мне нужна.

Я протиснулась в приоткрытую дверь, разом ослепнув от яркого света. Следом выпал огромный сугроб, сбил с ног и потащил вниз по ступенькам, распадаясь на комки. Упс… Похоже, гостеприимно проводят. Интересно, если я оскалюсь и зарычу, меня за свою примут?

– Эй, брысь, фу, или как там тебя!

Не прокатило… А-а-адский попкорн! Я домчалась до знакомого двора, перелетела через плетеный забор, за которым мерцала точка выхода. Оказывается, занесенные снегом дворы преодолеваются гораздо быстрее, если у задницы щелкают ледяные клыки! Стая гремлинов бесновалась снаружи, просовывала когтистые лапы сквозь прутья, царапала невидимую преграду. Пока-пока, обниматься не будем! Чистый участок двора, защищенный от летающего в воздухе пепла невидимой преградой. Кажется, что белее ничего быть не может… Ерунда. Сейчас будет и белее.

Шаг к самому краю, нырок в пропасть непроглядной глубины. Холодные объятия света, плотный белый туман. Как же осточертел! Неприступный, ослепляющий, бесконечный. Обманчиво пустой, будто вовсе нет никого. Но это не так. Тут они, в засаде. Схема простая: перехваченный на выходе из Потока вем, последняя картинка из реальности, добытая прямиком из его головы, иллюзия возвращения. И счет на время, сообразит и смотается – молодец. Нет – до свидания, ловушка сомкнется. Кто сегодня дежурит? Вроде бы Крис… Еще одна жертва местного фотошопа – рафинированный блондин с комплектом бронзовых мускулов, нарцисс и болван. Хотя последнее, пожалуй, его единственный плюс – общаться проще. Пара восхищенных взглядов – и в дамки. Я позвала четко и громко, как учили. Дуновение ветра, просветы голубого неба в белом мареве. Под ногами твердая рыжеватая земля, сплошь покрытая высоким разнотравьем. Горьковатый запах полыни, гривы ковыля до отрогов меловых гор вдали… Не Крис. Ну, хоть и не Базиль.

Ткнула рукой наугад – вперед, назад. Все мимо, только воздух. Раздалось хихиканье, сбоку появилась дверь – деревянная, массивная, с кованым кольцом. Из-за нее высунулась юная довольная мордашка и показала язык. Русые кудри до лопаток, чуть собранные тонкой золотой диадемой, на которой сиял знак из драгоценных камней – зигзаг со стрелкой на конце. Будто змейка с изумрудным глазком. Нежные щечки, пухлые губки, наивные голубые глазищи в пол-лица. Куколка. Только взгляд подкачал – цепкий, быстрый, как укус кобры. Той, что на диадеме. Главный сплетник бессмертного коллектива Крис как-то проболтался, что в покинутой реальности Яника была женой вождя одного из племен Месопотамии, считай, королевой. Воинственная, непокорная, она плевать хотела на обычаи и держала под каблуком мужа, а потом и сыновей. Так что в Поток Яника переселилась далеко не шестнадцатилетним невинным ангелом.

– Хочу печенек, – прояснила я сразу. – И побольше.

– Опять? – закатил глаза невинный ангел. – Ну, ты и жрать.

– Надо было осмотреться как следует, – протянула я отрешенно и не забыла пожаловаться: – Мутит постоянно, чудится всякое.

– Потерпишь, – отмахнулась Яника и выпрыгнула наружу. Дверь тотчас испарилась.

Она ухватила меня за руку, слишком крепко для милой крошки. Ладонь пронзили сотни иголок, веером разлетелись дальше – царапаясь и впиваясь в сознание. Небо перевернулось, опора уплыла. Или это я попросту грохнулась? Чертова кукла, могла бы помедленнее! Внутри все жгло и кололось, будто три метра колючей проволоки проглотила. Под напряжением. Надеюсь, глаза не светятся. Ладно, не впервой… Глубокий вдох, и картинка прояснилась. Я перевернулась на бок, прислушалась к себе. Порядок, полученной энергии хватит с запасом. Яника сидела рядом, подобрав длинную юбку, и плела венок из цветов. Почти закончила, оставалось лишь замкнуть круг.

– Нашла, что искала? – беззаботно спросила она, жуя травинку.

– Нет еще, – ответила я спокойно, потому что чистая правда. – Но я справлюсь.

– А что потом?

– Тогда и подумаю.

– Уйти или остаться? – Яника вплела травинку в венок, завязала оба его конца грубым узлом. – А чего ты хочешь?

Хреново. Я-то старалась, чтобы ни у кого сомнений не возникало. Базиль ее, что ли, покусал?..

– Свободы, – еще одна правда, которая звучит безопасно, – и решать самой.

Яника улыбнулась, совсем не по-детски. Водрузила мне на голову венок и насмешливо передразнила:

– Свобода… Большая, а в сказки веришь.

Небо рухнуло на голову, облака растеклись расплавленным свинцом. Подкинуло вверх и стремительно вышвырнуло вон. Стук в висках, противное хлюпанье, липкие потеки на подбородке. В окнах багровый закат, на подушке – того же цвета разводы. Ну, ё-мое! Снова кровь хлещет. Подушке было уже все равно, я доковыляла до кухни с ней в обнимку. Выгребла весь лед из морозилки и приложила к переносице. Нос моментально онемел. Ничего, не отвалится…

Перед глазами мелькала то высокомерно вздернутая бровь Иллит, то непонятная улыбка Яники. Изучающий взгляд Криса, поджатые губы Базиля. Ждут результатов, помогают. Смешно… Не ищу я вашу очередную девочку с тьмой. Это просто прикрытие. На самом деле я ищу, кто же из вас четверых такой хитрожопый.